Комментариев: 019.09.2008

Мария КОРЕНЮК, журнал "Вокруг света"

С переводом строительства первого в мире плавучего энергоблока из Северодвинска в Санкт-Петербург мирный атом быстрее доберется до окраин России.

В середине августа этого года стало известно: первый в мире плавучий энергоблок ПЭБ-1 будут строить не в Северодвинске, а в Санкт-Петербурге. Правительство РФ расторгло генеральный подряд с заводом «Севмаш» и заключило новый с «Балтийским заводом», соответственно и срок сдачи проекта перенесен с 2010 на 2011 год. Мотивировка такой рокировки простая: «Севмаш» в последнее время стал очень загружен военными заказами: речь идет о создании в самом ближайшем будущем группировки атомных подводных лодок нового поколения, а в несколько более отдаленной перспективе — пяти-шести авианосцев.

Вместе с тем такой перенос должен немного подтолкнуть и застопорившуюся реализацию идеи плавающей АЭС. Разговоры о них ведутся уже более десяти лет, а называемый срок — 2010 год — до сих пор оставался скорее благим пожеланием государственной корпорации «Росатома» и ФГУП концерна «Росэнергоатом». Новый срок — 2011 год — уже называется как конкретная и реальная дата сдачи в эксплуатацию первой станции. Косвенным подтверждением серьезности этих намерений может служить почти одновременное с передачей контракта из Северодвинска в Санкт-Петербург переименование будущего владельца станции из ФГУП концерна «Росэнергоатом» в ОАО «Концерн Энергоатом».

Исходная идея была высказана ещё в 1991–1994 годах и кажется совершенно простой и очевидной: если взять обычный российский атомный ледокол и поставить его на прикол у берега, то всю ту энергию, которую он тратит на ломку льда, можно будет использовать для обогрева домов и выработки для них электроэнергии. Тогда же по горячим следам Минатому (преобразованному в Росатом в 2004 году) были предложены первые проекты плавучих станций, но дело шло медленно: на их дальнейшую разработку и серийное строительство ресурсов не выделялось, у них нашлись серьезные оппоненты и в Думе, и в правительстве. Сейчас политические сложности оказались преодоленными, осталось преодолеть только технические и экономические. «Севмаш» приступил к постройке первой станции, получившей название «Академик Ломоносов», ещё в 2007 году. И если она после начала эксплуатации докажет свою рентабельность, то практически сразу будут построены ещё семь таких же станций.

Преимущества плавучих станций для России очевидны. Только европейскую часть страны можно считать развитой в энергетическом отношении, а за Уралом — в Сибири, на Дальнем Востоке и Крайнем Севере, — ситуация со снабжением теплом и электричеством весьма плачевна. Существующие ТЭЦ нередко оказываются к началу зимы без топлива, развитию нормальной энергетической инфраструктуры препятствует вечная мерзлота и низкая плотность населения.

Стоящий на приколе у береговой линии ПЭБ будет представлять собой 140-метровую несамоходную баржу, водоизмещением 20 тыс т. Два стандартный мобильных атомных реактора КТЛ-40С по 35 МВт каждый смогут не только произвести достаточное количество электроэнергии для города с населением около 100 тыс. жителей, но и обеспечить их 150 Гкал/ч тепла. Особенно привлекательно для проектировщиков выглядела идея автономного снабжения энергией крупного промышленного предприятия — в первоначальном варианте в роли такого предприятия собственно и выступал «Севмаш». Энергия, вырабатываемая «Академиком Ломоносовым», пошла бы на создание новых подлодок. Но по каким-то причинам этот сценарий не был реализован.

Мобильность ПЭБов предполагает принципиально новую тактику в энергетике: станция строится совсем не там, где её будут эксплуатировать. К объектам, нуждающимся в вырабатываемой энергии, их доставляют на буксире. Такой объект может быть и сам по себе «блуждающим» — например, если речь идет о разведанных, но до сих пор не разработанных месторождениях полезных ископаемых. В этом случае, как полагают специалисты, возможность скорректировать положение «энергетического центра» стройки дает важные технологические преимущества. Так что, если с «Академиком Ломоносовым» дела пойдут хорошо, то уже к 2015–2016 году плавучие атомные станции будут ждать у берегов Вилючинска, Певека и Находки. Кроме того, чиновники Росатома рассчитывают на активный экспорт по договору лизинга услуг таких станций в страны Азии (Индонезию, Филиппины, Вьетнам) и Африки (Алжир, Намибия), и, при условии запуска и работы плавучей атомной станции в России, уже получена заявка на поставку электроэнергии и пресной воды от правительства Кабо-Верде.

С технологической точки зрения, сама по себе идея плавающего атомного реактора особых вопросов не вызывает — подобные агрегаты уже давно используются на российских атомных ледоколах. Однако есть две специфические проблемы, которые надо решить попутно, и именно с ними связаны и главные возражения против всего проекта в целом и беспокойство правозащитников. Первая сложность — в передаче энергии потребителю. Предполагается, что плавучий энергоблок будет устанавливаться у специального оборудованного пирса-терминала, к которому будут подводиться линии электро- и теплопередачи для транспортировки энергии потребителям. Кроме всего прочего, терминал должен обеспечить и надежное крепление энергоблока у берега. Обслуживают станцию повахтенно от 60 до 140 человек специально обученного персонала. Длительность вахты около четырех месяцев.

Вторую сложность обойти труднее. Она связана с необходимостью как-то обеспечить безопасную эксплуатацию станции. Прежде всего, нужно регулярно загружать ядерное топливо и выгружать радиоактивные отходы. К счастью, это можно делать достаточно редко: раз в 12–15 лет снимать станцию с прикола, подменяя при необходимости другой, и отправлять на завод для перезагрузки. В этом она вполне аналогична атомной подлодке, с той только разницей, что после полутора десятилетий простоя у этой «лодки» могут появиться дополнительные основания утонуть по пути. Жизнь ПЭБа также будет заканчиваться в полной аналогии с жизнью атомной подлодки вырезанием реактора и захоронением его в обычном ядерном могильнике.

Изъятое из реакторов облученное топливо также будет проходить по стандартному — и все еще остающемуся проблемным — циклу. Топливные элементы должны несколько лет вымачиваться в специальных бассейнах на тех же самых заводах, где их извлекают. Дело в том, что после пребывания в течении нескольких лет в активной зоне уровень радиации топливных элементов сильно увеличивается. 5–10 лет с ними вообще ничего нельзя делать. А потом встанет обычная дилемма: захоронение или переработка? Однако это дилемма будет решаться вне всякой зависимости от наличия или отсутствия в стране ПЭБов.

Уровень безопасности при нештатных ситуациях и авариях на ПЭБах должен быть несколько выше, чем у ледоколов, поскольку предполагается их близость к промышленным объектам и населенным пунктам. Разработчики тут ссылаются на печальный опыт подлодки «Курск»: авария и взрыв на подлодке не привели ни к авариям в активной зоне, ни к утечкам радиоактивных материалов. Все проблемы первых советских атомоходов, где такие утечки время от времени случались даже безо всяких взрывов, были благополучно разрешены. Теперь и хранилище, и реакторный отсек надежно защищены от столкновений и ударов, и баржа с энергоблоком может выдержать не только сильный шторм, но и даже падение на неё самолета! В случае же аварии в активной зоне меры гражданской обороны понадобятся только в радиусе одного километра от станции, а радиационное же воздействие не превысит 75% от дозового предела, установленного для населения.

Но кроме аварий требутся учитывать и возможность террористической атаки. Тут мнения специалистов расходятся: одни считают, что для эффективной охраны АТЭС ММ от террористов понадобится не более роты солдат внутренних войск, а по мнению других — для этого нужны будут сотни людей. При этом стоимость физической защиты такой атомной станции по сравнению с наземной увеличивается из-за её передвижного характера. Весьма любопытную оговорку сделал два года назад руководитель «Росэнергоатома» Сергей Обозов на брифинге, посвященном подписанию договора с «Севмашем». «По надежности плавучие АЭС не будут уступать автоматам Калашникова», — в контексте обсуждавшейся террористической угрозы аналогия прозвучала не просто двусмысленно, но прямо-таки угрожающе. В особенности, если вспомнить список стран, уже выразивших желание приобрести себе такое сооружение.

Ожидается, что затраты на строительство «Академика Ломоносова» окупятся за 13 лет. В Росатоме называют и меньшие сроки. При строительстве новых станций и передаче их другим странам сами станции будут оставаться во владении РФ, а страна-заказчик получит только производимые ею электричество, тепло и пресную воду. При этом Россия не имеет права продавать эти услуги странам, не участвующим в Договоре о нераспространении ядерного оружия. Однако в любом случае неясно, кто берет на себя расходы и организацию защиты станции.

Правозащитные организации считают, что стоимость станции определяется не только затратами на её строительство и эксплуатацию, но и на окончательный демонтаж и утилизацию отходов. Однако то же самое справедливо и в отношении обычных АЭС: по прошествии определенного проектом срока эксплуатации АЭС должна быть разобрана, а занимаемая территория доведена до состояния, как говорят, «зеленой лужайки». Однако в Росатоме пока эта идея не очень прижилась. Летний выпуск журнала «Экология и право» за 2007 приводит слова Сергея Кириенко: «Если бы мы сейчас платили за отходы и за разборку атомных станций, то атомная энергия была бы очень дорогой и пришлось бы атомные станции закрыть». Отсюда, в частности, следует, что и для ПЭБ таких расчетов никто не проводил.

Однако даже официальные оценки различаются в три раза: от $98 до $300 млн. Из-за этой неопределенности со стоимостью строительства, обслуживания станции и утилизации топливных отходов цена за киловатт-час производимого ПЭБ электричества также до сих пор не названа, а оценки экспертов варьируются от 36 коп. до 3 руб. При этом неизвестно, входят ли в эти расчеты затраты на перевозку ядерного топлива, развитие и поддержание инфраструктуры, обучение и содержание обслуживающего персонала, физическую защиту или итоговая стоимость киловатт-часа энергии и гигакалории тепла будет ещё выше упомянутых цифр.

Несмотря на то, что в мире на данный момент не существует плавучих атомных станций, Россия не является пионером в деле их строительства. Ещё в 1961 году Martin Company получила от американской армии заказ на переоборудование судна Liberty под плавучую АЭС: военные США рассчитывали за счет этой станции частично обеспечивать энергией Панамский канал, чтобы увеличить его пропускную способность. В 1966 году самоходная баржа MH-A1 Sturgis с реактором мощностью 45 МВт была спущена на воду, но уже в 1976 году она вернулась на родину, где и стоит на приколе по сей день и ждет утилизации. Причины отзыва Sturgis называют разные: кто-то говорил об экологической небезопасности и финансовой убыточности этого судна, кто-то — о повреждениях из-за шторма. Но министерство обороны США (US Department of Defense) уже более 30 лет ведет подсчеты средств на утилизацию самой баржи и её реактора, и счет идет на миллионы долларов. Непонятно, учитывают ли наши специалисты этот опыт в своих прогнозах о работе «Академика Ломоносова»?

Больше всего протестов относительно строительства первого российского ПЭБ исходит от населения городов, где её строят или строили, то есть из Северодвинска и Санкт-Петербурга. Северяне, которые и станут первыми «клиентами» плавучей станции, опасаются, что их территории стали полигоном для ядерных испытаний Росатома. Для Петербурга же основная опасность может возникнуть в момент запуска реакторов, а не сейчас, когда баржу строят на «Балтийском заводе».

Можно ожидать, что вопрос об экономической и экологической целесообразности строительства плавающих энергоблоков будет поставлен на мероприятиях, организуемых завтра в рамках Международного дня действий против урана. Его организаторы указывают, что нерешенной остается главная проблема — а именно, создание инфраструктуры по охране и эксплуатации подобных объектов. Не надо забывать, что некоторые из них планируется разместить в местах, куда, как, например, на Чукотку, можно добраться только несколько месяцев в году. В случае возникновения нештатных ситуаций, ликвидировать их последствия придется исключительно местными силами.