Литовский политолог Раймундас Лопата с большой тревогой отнесся к запуску первого из двух реакторов атомной электростанции в Белоруссии, не без оснований полагая, что она рискует превратиться во второй Чернобыль. Точку зрения эксперта публикует The Insider:

«... у  западной границы Белоруссии запускается первый из двух реакторов БелАЭС (речь про 2020 г.). Профессор Института международных отношений и политических наук Вильнюсского университета Раймундас Лопата считает, что построенная "Росатомом" атомная электростанция, которую в ясную погоду можно разглядеть с Вильнюсской телебашни, не только окончательно вгонит Минск в долги, но и грозит стать новым Чернобылем.

Строительство БелАЭС началось весной 2012 года. Окончание первого этапа проекта — установка двух российских реакторов типа ВВЭР, мощность каждого из которых составляет 1200 мегаватт, — постоянно откладывалось. Почему? Среди строителей станции ходил мрачный анекдот: “В начале стройки был страшный хаос. Потом порядка стало несколько больше. Так что если на АЭС и будет взрыв, то – прямо в первом блоке”. То есть именно в том, который сейчас запускают.

Белорусские журналисты выяснили, что во время строительства постоянно фиксировались отклонения от проекта. Даже невооруженным глазом можно было увидеть, что стены выходили кривыми. Органы технадзора регулярно требовали исправить нарушения. Строители же были недовольны тем, что им то где-то приходилось снимать излишки, то что-то приделывать там, где, по мнению надзорных органов, чего-то не хватало. Кроме того, строители жаловались на отсутствие материалов и инструментов. Ситуация напоминала юмористический сериал «Наша Russia» – казалось, и строить БелАЭС наняли самых дешевых, но зато очень креативных Равшана и Джамшута.

На строительстве Островецкой АЭС было задействовано примерно 5000 человек, в том числе 1400 российских специалистов. При этом зарплаты последних были в три, а то и шесть раз выше белорусских. По слухам, местным рабочим даже приходилось давать взятки в $300, только чтобы их приняли на работу.

Большинство строителей работали по 15-30 дней подряд по 12 часов в день без выходных, а жить им приходилось в нечеловеческих условиях: по 6-9 человек в двухкомнатных квартирах. Утром не попадешь в ванную и туалет, а по вечерам часто не было горячей воды. Нерабочее время проводили стандартно – напивались. Впрочем, некоторые подбадривали себя алкоголем и днем. Зарплаты платили с опозданием, поэтому время от времени рабочие устраивали стачки. Подрядчики оправдывали невыплаты тем, что несут убытки из-за скачков курса рубля.

Не у всех подрядчиков были сертификаты и лицензии для работ на столь специфическом объекте. Например, белорусская компания «Строитель» без лицензии установила систему автоматического пожаротушения, резервный генератор для системы безопасности электростанции и систему охлаждения по тому же проекту, который в итоге не оправдал себя на Ростовской АЭС. А там в 2015 году случился пожар.

В 2018 году антиядерные активисты сообщили о крупном пожаре на самой БелАЭС. как раз во время пробного запуска оборудования аварийной системы защиты реактора. Здание электрощитовой полностью выгорело. Но руководство БелАЭС и МЧС Белоруссии факт пожара опровергали.

Были и другие инциденты. В апреле 2016-го обрушились железобетонные конструкции одного из зданий, а в июле того же года корпус ядерного реактора весом 330 тонн упал с четырехметровой высоты, когда его переносили с одного места на другое.

Соседние страны и международные организации беспокоит строительство без соблюдения основных международных стандартов и в нарушение международных обязательств, а также то, что атомная станция в Островце будет запущена в сейсмически небезопасном месте – всего в 20 км от границы с Литвой и в 50 км от Вильнюса.

Официально было заявлено, что этот проект прежде всего экономический. Формально это правда. В ноябре 2011 года Белоруссия подписала с Россией договор на $10 млрд. Речь идет о кредитных линиях сроком на 25 лет. В ближайшее время кредит придется возвращать. Но кто за него заплатит? Александр Лукашенко уже намекнул, что электроэнергия в Белоруссии будет «недешевой», поскольку пока еще не удалось должным образом наладить все энергетическое хозяйство, которое будет обслуживать станцию в Островце. Значит, платить придется самим белорусам? Разве на это рассчитывали Минск (и, естественно, Москва)?

Нет. И Минск, и Москва ожидали совершенно другого. Проект Островецкой АЭС был явно ориентирован не на внутренние потребности Белоруссии, и тем более не на официально заявленную Минском цель по снижению энергетической зависимости от России (ее же собственными руками?!), а на экспорт электроэнергии, в первую очередь, на энергетический рынок ЕС.

Проект изначально был ориентирован на энергетический рынок ЕС, но платить придется белорусам.

Из более чем 50 предложенных под строительство АЭС мест был выбран именно Островец. Такое расположение инфраструктурно наиболее близко к Круонисской гидроаккумулирующей электростанции в Литве. Она способна выравнивать неравномерность нагрузки на энергосистему, регулировать напряжение и частоту и гарантировать быстрое предоставление резервной мощности на случай системных аварий, а также обеспечивать нормальную работу более широкой сети, чем сейчас. Очевидно, что инфраструктуру Круонисской ГАЭС планировалось использовать как неотъемлемую часть системы БРЭЛЛ (она соединяет электрические сети Белоруссии, России и стран Балтии – и называется по первым буквам названий этих государств – и централизованно управляется из диспетчерского центра в Москве) для дальнейшего влияния на региональную энергосистему: через Литву поставлять электроэнергию, выработанную БелАЭС, в Швецию, Польшу и другие страны Евросоюза.

Есть и еще одна стратегическая цель – не дать Литве выйти из электрического кольца БРЭЛЛ, не позволить ей и другим странам Балтии присоединиться к континентальной европейской системе. Для Литвы само участие в БРЭЛЛ по сути является нарушением Конституции страны, где четко прописано: “... Никогда и ни под каким видом не присоединяться к любым вновь создаваемым на основе бывшего СССР политическим, военным, экономическим или иным союзам либо содружествам государств”. И опыт Украины, и опыт Белоруссии показывает, что Кремль энергетическую зависимость с легкостью превращает в инструмент политической зависимости, который рано или поздно становится оружием в его нескончаемых гибридных войнах за доминирование на постсоветском пространстве.

Исходя из этих соображений безопасности в 2017 году Сейм Литвы принял постановления о недопустимости попадания вырабатываемой небезопасными предприятиями “грязной” электроэнергии на рынки Литвы и ЕС, согласно которым торговля электроэнергией, производимой БелАЭС, запрещена, а Круонисская ГЭС не может быть аварийным резервом Островца. Год спустя страны Балтии подписали трехстороннее соглашение, согласно которому не только литовцы, но и латыши и эстонцы не будут торговать белорусской и российской электроэнергией. Предполагается, что коммерческий поток возможен только по линии Калининградская область–Литва, но не по линиям Россия-Эстония, Россия-Латвия, Белоруссия-Литва. По ним сохранится только технический поток, чтобы обеспечить нормальную работу БРЭЛЛ. Москва, а вместе с ней и Минск, пытались подорвать изнутри это соглашение, поссорив между собой балтийские столицы, но договор тем не менее продолжает действовать.

Таким образом, БелАЭС запускается фактически без аварийного резерва, необходимого для безопасной работы ядерного реактора, и без проведения стресс-тестов, требуемых ЕС. Эти факты признают и сами строители.

Открытие АЭС в Островце без обеспечения резервной мощности будет иметь трагические последствия. Это может закончиться либо взрывом первого реактора (вспоминаем черный юмор строителей БелАЭС), либо блэкаутом – полным отключением электроэнергии в кольце БРЭЛЛ, которое затронет и страны Балтии, и как минимум западную часть России. А для Белоруссии в нынешней ситуации – с бушующим коронавирусом и обнищавшей экономикой – отключение от электричества на неделю или две будет иметь необратимые последствия. В своей так называемой многовекторной политике Лукашенко переиграл сам себя, и открытие БелАЭС накануне президентских выборов станет символом не энергетической независимости Белоруссии, а полного провала политики белорусского диктатора.