Комментариев: 227.09.2013

В.А.Коржавин, контр-адмирал запаса

 http://proatom.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=4783

   В настоящей статье я попытаюсь изложить свое мнение о гибели атомного подводного крейсера «Курск». В те дни я проходил службу в управлении боевой подготовки Северного флота и в составе походного штаба вышел в море на борту атомного крейсера «Петр Великий».

  11 августа 2000 г. АПЛ «Курск» на глазах у всего личного состава «Петра Великого» успешно выполнила ракетную стрельбу и пошла в другой район учений. На следующий день проводились стрельбы по отряду боевых надводных кораблей с применением практического торпедного оружия. Все шло по плану.

    Успешно отстрелялись три подводные лодки, и отряд кораблей вошел в район, занятый «Курском». Однако подводный крейсер в атаку не вышел. Стало понятно, что произошла нештатная ситуация.

Дальнейшее учение было прекращено, и корабли флота, в соответствии с требованием руководящих документов, не входя в район действий ПЛ, стали маневрировать на его южной кромке, ожидая всплытия подводной лодки. С истечением времени нахождения «Курска» в подводном положении корабли вошли в район и начали поиск ПЛ, считая ее уже аварийной. Поиск осуществлялся с помощью подачи гидроакустических посылок и прослушивания водной среды на предмет получения ответа от аварийной гидроакустической станции затонувшей подводной лодки. «Курск» обнаружили практически сразу в том месте, в котором искали. Обнаружили по ответным гидроакустическим сигналам. Но эти сигналы не были сигналами «нашей» гидроакустической станции. Они представляли собой стуки, издаваемые подводным объектом сериями по восемь штук в ответ на гидроакустические посылки наших кораблей. Временами перед этими сериями прослушивались стуки, похожие на SOS. Все эти сигналы были записаны на магнитофоны, о них говорили следователям прокуратуры, ведущим дело, но их это, видимо, не интересовало. После обнаружения «стуков» сразу не было ясности, каково их происхождение. Думали даже, что таким образом подают сигналы моряки с лежащего на дне «Курска». Об этом было сообщено прессе. Кстати, впоследствии журналисты в недопустимо грубой форме обвиняли командование Северного флота во вранье. Якобы они эти «стуки» выдумали и таким образом пытаются уйти от ответственности. Так вот, участники поисково-спасательной операции могут подтвердить, что никакого вранья не было. Все, что говорилось в эфире, было правдой!

  После точного определения места залегания подводного объекта, издававшего гидроакустические сигналы (на тот момент еще не было ясности, что это такое), крейсер «Петр Великий» стал на якорь. К тому времени в район поисково-спасательных работ прибыло гидрографическое судно «Гидролог» с гидроакустической аппаратурой высокого разрешения. Пройдя над местом предполагаемого нахождения аварийной подводной лодки, оно сняло картину дна, которая показала, что там находятся два объекта, находящихся под углом 15-25 градусов друг к другу и почти соприкасающиеся своими оконечностями. Распечатка гидроакустической съемки дна была доставлена на крейсер «Петр Великий». Я сам ее видел.

В район прибыло спасательное судно «Михаил Рудницкий», несущее подводные аварийно-спасательные аппараты. Став на якорь, оно сразу начало готовить аппараты к спуску. Чтобы не мешать их работе, вся другая деятельность в районе была прекращена. При первом же погружении аварийно-спасательным аппаратом была обнаружена кормовая оконечность «Курска». После этого был сделан вывод, что на дне находятся две подводные лодки - наша и иностранная. Принято решение сначала оказывать помощь нашей ПЛ, а затем другой. Вот какой расклад был на то время.

О присутствии в данном районе иностранной подводной лодки говорило еще и то, что с плавсредств «Петра Великого» были обнаружены плавающие предметы, по описаниям похожие на аварийно-спасательные буи подводных лодок ВМС Великобритании. Ночью экипаж баркаса крейсера «Петр Великий» пытался поднять на борт вертикально плавающие буи сигарообразной формы, зеленого цвета, диаметром около 20-30 см, и буй диаметром около 1,5 метров, раскрашенный красками красного и белого цветов (боюсь показаться неточным за давностью лет). Но эта попытка успехом не увенчалась. Зеленые буи через некоторое время затонули, а большой буй, по-видимому, был «втянут» обратно на штатное место иностранной подводной лодки. Утром я собрал членов экипажа баркаса на ходовом мостике крейсера (их было пять человек – четыре матроса и офицер), раздал им цветные карандаши и попросил изобразить на бумаге, как выглядели предметы, которые они пытались поднять из воды. Сравнив их рисунки с иллюстрациями в книге «Аварийно-спасательные средства иностранных подводных лодок» издания Главного управления навигации и океанографии МО РФ, я и пришел к выводу, что рядом с «Курском» лежит подводная лодка ВМС Великобритании. В этой книге было также указано, что зеленые буи на определенной частоте излучают в радиоэфир аварийные сигналы. Действительно, на указанных частотах прослушивалась работа передатчика. Передаваемые сигналы были записаны на магнитофон. Обо всем этом было доложено руководству спасательной операцией, а впоследствии - следователям военной прокуратуры, ведущим расследование дела о катастрофе АПЛ «Курск».
          Первый аппарат, а за ним и второй, делали попытки посадки на кормовой аварийно-спасательный люк «Курска» до полного израсходования аккумуляторных батарей. Эти усилия ни к чему не привели. Пока подводные аварийно-спасательные аппараты заряжали аккумуляторные батареи на спасательном судне «Рудницкий», в районе затонувшей подводной лодки продолжили работу гидрографические суда, вооруженные гидроакустическими промерными комплексами. Их работа показала, что на дне осталась лежать только одна подводная лодка. Прекратились и «стуки». Надо сказать, что в то время, когда предпринимались шаги по спасению экипажа «Курска», никого из его членов в живых уже не было. Но это стало известно уже потом.

От командования флота поступило указание об изложении вероятных сценариев гибели подводной лодки «Курск». Офицеры, находившиеся на борту крейсера «Петр Великий» и ранее проходившие службу на подводных лодках, приступили к выполнению этих указаний. Вот что в то время было написано мною:
 
   Вариант № 1

   Атомный подводный крейсер «Курск», находясь на перископной глубине во время учебной торпедной атаки отряда надводных кораблей условного противника, был торпедирован иностранной подводной лодкой, осуществлявшей слежение за ним. Ни для кого не является секретом, что подводные лодки ВМФ СССР, а впоследствии и России, как и подводные лодки ВМС стран НАТО, осуществляли слежение друг за другом. В ходе слежения отрабатывались выходы в торпедные атаки по подводной лодке, то есть по сути дела - по реальной цели. Так делали мы, видимо также делали и они. Единственное «но»: в период отработки подобных учебных атак на наших подводных лодках принимались все меры безопасности, позволявшие избежать несанкционированного фактического применения оружия. Может быть, у них в этом вопросе произошел сбой, и вместо учебного пуска торпеды произошел фактический ее пуск. Эта версия объясняет очень многое из того, что произошло потом. В пользу нее говорит еще и тот факт, что примерно за 10 минут до первого взрыва, как я предполагаю, взрыва торпеды иностранной ПЛ, к югу от местонахождения «Курска» примерно в 70 кабельтовых (около 13 км) гидроакустическими станциями наших кораблей были зафиксированы посылки гидролокатора (числом около десяти) на частоте 3 кГц. В ВМФ России кораблей с гидролокаторами, работающими на этой частоте нет. Исходя из выше сказанного, можно предположить следующее: иностранная подводная лодка, отрабатывая в ходе слежения за «Курском» учебную торпедную атаку, случайно выпустила боевую торпеду. Желая предупредить «Курск», она начала подавать посылки гидролокатором, однако это не возымело своего действия, и выпущенная торпеда поразила цель. Современные торпеды наводятся на носовую оконечность подводных лодок, по которым они выпущены. Именно в носовой части «Курска» и произошел взрыв, приведший к разгерметизации первого отсека и детонации находящегося в нем боезапаса. А далее, осознав содеянное, командир иностранной ПЛ принимает решение, не раскрывая своего присутствия, оказать помощь в поиске атакованной им подводной лодки. Гидроакустические сигналы именно этой подводной лодки, или другой, но тоже принадлежащей к блоку НАТО (возможно, что «Курск» атаковала одна ПЛ, а место его затопления обозначала другая), помогли обнаружить место затопления «Курска». С началом спасательной операции иностранная подводная лодка ретировалась. Этим объясняется то обстоятельство, что при повторном обследовании района гидрографическими судами на дне оказался только один объект, а не два, как было при первоначальном обнаружении. Генеральная прокуратура утверждает, что никакое вещественное, материальное доказательство не подтверждает эту версию. В ответ можно возразить: а кто эти доказательства собирал? Почему перед подъемом «Курска» был отделен от подводной лодки первый отсек? Для меня, как подводника, объяснения СКБ «Рубин» звучат не совсем убедительно. Второе: почему отделив первый отсек, потом его не подняли? Более того, взяли и разбомбили глубинными бомбами место его залегания. Я думаю, что именно там, в первом отсеке можно было найти разрешение всех вопросов. Но, видимо, власть предержащим это не надо.
 
  Вариант №2

   Столкновение «Курска» с иностранной подводной лодкой в подводном положении. В то время я посчитал этот вариант мало вероятным. Ранее были известны несколько случаев столкновения подводных лодок в подводном положении, и ни один из них не привел к катастрофе. Хотя, повреждения при этом были серьезными. Это объясняется тем, что, как правило, скорость движения подводных лодок под водой невелика, а их формы округлы.
 
Вариант № 3

  Гибель «Курска» от возгорания в торпедном отсеке. Вполне реалистичная версия. Известно, что на борт ПЛ перед ее выходом на учения была загружена перекисная торпеда, опыта эксплуатации которой экипаж не имел. Возможно, что в море произошел выброс перекиси водорода из торпеды в отсек или торпедный аппарат, затем возгорание, взрыв боевого зарядного отделения одной из торпед и детонация части остального боезапаса. Возможно, что при этом, являясь свидетелем катастрофы, иностранная подводная лодка, используя свои аварийно-спасательные средства, помогла нашим силам ВМФ быстро найти место гибели «Курска».
   Еще рассматривались две версии, среди которых диверсия и подрыв на плавающей мине времен второй мировой войны. Против первой из них выступали представители особого отдела, ручаясь, что это невозможно. Примем это на веру, тем более что в этих вопросах я специалистом не являюсь. Ну а вероятность второй столь ничтожна, что о ней просто и говорить нет никакого смысла.

На мой взгляд, наиболее вероятными версиями могут быть атака иностранной подводной лодки или выброс перекиси водорода из резервуара торпеды, пожар и взрыв боезапаса. Но в любом из этих случаев в районе гибели «Курска» присутствовала иностранная подводная лодка. Только в одном случае она как бы «искупала свою вину», давая возможность быстрее обнаружить аварийную подводную лодку и быстрее оказать ей помощь, а в другом, являясь свидетелем катастрофы, оказала бескорыстную помощь и помогла в установлении точного места катастрофы. Но в обоих случаях иностранная ПЛ действовала скрытно. Много лет спустя мое мнение о причинах катастрофы не изменилось.

Почему стала возможной гибель нашей подводной лодки       

 За всю историю подводного флота СССР/России погибло пять атомных подводных лодок (одна из них была поднята на поверхность и поставлена в ремонт). США  потеряли две АПЛ. Но американцы сделали из этого правильные выводы. И уже более 30 лет у них не было подводных катастроф.

  А что же у нас? После гибели АПЛ «Комсомолец» в апреле 1989 г. был проведен комплекс мероприятий по недопущению подобных случаев. Но к желаемым результатам он не привел. Не было выработано действенных, эффективных и «долгоиграющих» мероприятий, позволивших если не предотвратить, то значительно снизить вероятность возникновения аварийных ситуаций на подводных лодках. Вот почему необходимо разобраться в причинах подводной катастрофы с «Курском», чтобы не допускать этого впредь, чтобы смерти наших подводников не были напрасными.

Если допустить, что «Курск» был атакован иностранной подводной лодкой, то, что же не было сделано нами, и способствовало гибели АПЛ? На современных подводных лодках ВМФ России отсутствует действенная и современная система противоторпедной защиты. Если взять примерно одинаковые по тактико-техническим характеристикам подводные лодки ВМФ России и ВМС США, которые бы произвели торпедную стрельбу друг по другу, то американцы, выстрелив, попадают, а мы, с большой долей вероятности, промахиваемся. Почему? Американские ПЛ имеют на вооружении современные малогабаритные средства противоторпедной защиты, которые справляются с отведением торпед от подводных лодок. Наши средства противоторпедной защиты разработаны в 1950-х гг. и не могут отвести не только иностранные торпеды, но даже свои. Разработать и принять на вооружение современную противоторпедную защиту не представляло большого труда даже в сложные 1990-е годы, потому что это не требует больших материальных затрат. В этом случае боевая устойчивость наших подводных лодок увеличилась бы в разы, а в случае конфликта были бы сохранены жизни сотен подводников. Мне думается, что именно такие действия можно назвать настоящей военной реформой.

  Но существуют и другие причины. Среди них - высокая шумность наших подводных лодок и недостаточные дальности обнаружения иностранных ПЛ гидроакустическими комплексами наших подводных лодок. Об этом говорят уже десятилетия, но мало что меняется. Ведь в подводном поединке кто первый обнаружил, первый применил оружие, тот и победил. Получается, что руководители (политические и военные) заведомо посылают на смерть экипажи российских подводных лодок. Первые - по незнанию, вторые - руководители округов, которым сейчас флоты подчиняются, тоже по незнанию, а флотское руководство потому, что им приказали. Готовят Цусиму!

И это не пустые слова. Посмотрите, что происходит сейчас с торпедным оружием. Самые новые торпеды, состоящие на вооружении, разработаны в 1980-х гг. Новое оружие испытать никак не могут, не говоря уже о его серийном производстве. А старое оружие не производят. Оно, устарев морально, устаревает уже и физически. Такое торпедное оружие эксплуатировать нельзя, поэтому подводные лодки стоят с наполовину пустыми торпедными аппаратами. Но самое интересное другое. Даже если захотеть сейчас производить новое торпедное оружие, либо «новое старое» (т.е. морально устаревшее), то делать это будет негде. Заводов таких уже не осталось. Они остались за границей, их приватизировали, растащили, специалистов уволили.

 И это только малая часть того, что сделали с военно-морским флотом. Последние двадцать пять лет он не развивался, а разрушался, то быстрее, то медленнее, но особенно быстро разрушался при Сердюкове.

И вот на главный вопрос «Возможно ли повторение ситуаций, подобных с АПЛ «Курск»?», я с горечью должен ответить: «Да, возможно!». По крайней мере, с нашей стороны не сделано ничего, чтобы этого не произошло. Американцы от уровня, достигнутого ими к 2000 г., в вопросах морского оружия шагнули вперед, а мы от своего уровня отступили назад. И разрыв между нами с тех пор только увеличился.

 Как же посылать наших ребят в море? Необходимы сверх усилия для того, чтобы переломить ситуацию и сократить это отставание. Но боюсь, что благодаря всем реформам, делать это будет уже некому.