Комментариев: 007.09.2004

«Монацитовка» - так в народе называют беду, которая пришла на Урал почти полвека назад. И поспособствовал появлению этой заразы в Красноуфимском районе Свердловской области не кто иной, как куратор атомной программы в СССР Лаврентий Берия. Именно ему принадлежала идея – сделать атомную бомбу с ториевой начинкой. А где тогда искали торий? Везде, в том числе и в монацитовых песках –ими богаты «черные» пляжи Мариуполя и Бердянска, степи Якутии. Этого добра хватало в Советском Союзе, но Лаврентий Павлович решил сделать запасы впрок: ториевый песок потек в Советский Союз из Китая, Кореи, Вьетнама, Монголии, Индии и даже Бразилии. На складах за короткое время собрали около 82 тыс. тонн. Объекту дали гордое название «Каменный пояс». Пока песок везли, в ядерных лабораториях СССР физики сделали открытие: уран для атомной бомбы подходит лучше, чем торий. Про «Каменный пояс» вмиг забыли. Но куда девать ядовитый песок? Всю партию было решено отправить на Урал, в Свердловскую область. Ядовитый груз привезли в деревню Зюрзя и свалили в ветхих сараях постройки 1941 года. Сараи эти принадлежали госкомбинату «Победа».

Через несколько лет в округе не осталось ни одного здорового ребенка. И заболели взрослые. Болезнь назвали «монацитовка».

Григорий МАТИАС

Горе луковое

В СССР добыча ториевых руд началась сразу после победы над гитлеровской Германией. В августе 1946 года Лаврентий Берия

направил Иосифу Сталину письмо, в котором сообщил об организации в Министерстве цветной металлургии Второго главного управления. Задачей этого управления было руководство предприятиями по добыче ториевых руд, получению окиси тория и металлического тория для наработки урана- 233 в специальных ядерных реакторах. Проект предусматривал выплавку 70 тонн металлического тория и производство солей тория (около 130 тонн в год) к началу 1949 г. Монацитовый песок тоже начали собирать в одном месте. Но ториевый проект провалился. Но если бы этого не случилось, ядерная история страны была бы написана по-другому. И сегодня бы нашим атомщикам не пришлось чесать в голове, отвечая на вопрос: чем мы будем «топить» российские атомные станции? Запасы урана подходят к концу. А тория – море безбрежное…

Итак, 1962 год. В Свердловскую область прибыл загадочный груз в крафт-мешках. Это и был монацитовый концентрат.Для разгрузки мешков вызвали бригаду рабочих. Людям «забыли» сказать, что груз – порошок цвета спитого кофе - радиоактивный. Рабочим не выдали ни рукавиц, ни противогазов. И если бумажные мешки рвались, рабочие лопатами или просто руками сгребали кофейный «порошок» в отдельные кучи.

Монацитовый концентрат не давал о себе знать почти 25 лет. Первый тревожный сигнал прозвучал в конце 80-х годов, когда на луковых полях деревни Зюрзя в обморок стали падать студенты.

- Бригады физиков и журналистов начали редеть на четвертый день луковых работ, - рассказала выпускница Уральского государственного университета Юлия Агеева. - Нас вывезли в Свердловскую клиническую больницу. Врачи не могли поставить диагноз. Вызвали специалистов из Москвы. Один седой профессор долго нас обо всем расспрашивал, а, уходя, обронил: «Детей в ближайшее время не заводите».

Кстати, многие из тех, кто работал на том луковом поле, детей до сих пор завести не могут.

Любопытно, что почти в это же самое время та же самая «падучая» болезнь сразила несколько десятков человек, живущих около Белоярской атомной станции. Следователи из областной прокуратуры почему-то не выделили 2 этих дела в одно производство. А зря. И в том, и в другом случае виновата была радиация.

Из досье "МА"

В Свердловской области находится свыше 700 предприятий, работающих с радиоактивными материалами. Это Уральский электрохимический комбинат, комбинат «Электрохимприбор», Белоярская атомная станция. В Двуреченске, Озерном и Костоусово находятся «кладбища» радиоактивных отходов.

Диагноз у всех один

Радиоактивный концентрат, который находится в этих сараях, сильного гамма-излучения не дает. Об этом говорят местные чиновники. Но как раз малые дозы радиации более страшны для организма человека, потому что мутации проявляются не сразу, а в третьем и четвертом поколениях.

За последние несколько лет в деревне Зюрзя, как и в самом Красноуфимске, немало народу отошло в мир иной. Диагноз один: лейкемия. И те рабочие, которые сгребали руками ториевый песок, тоже умерли. Все до одного.

А что происходило за стенами сараев? Этого много лет никто не знал, Тревогу начали бить только тогда, когда солдаты и служащие военизированной охраны, стоявшие по периметру забора, стали скопом заболевать. И умирать.

Экологи как-то попали на склады. Что увидели? Полы провалились, ящики с моноцитом обрушились. Монацитовый песок рассыпан. Это и приводит к распространению радиоактивной пыли.

- Ториевый песок выделяет радиоактивный газ торон с периодом распада в 56 секунд, - рассказывает уральский эколог Ольга Подосенова. - В состав монацитового концентрата входит диоксид тория (7,8 %), а также свыше 10 редкоземельных металлов. Мы много лет добивались, чтобы власти, наконец, обратили внимание на монацитовую проблему…

И только сравнительно администрация Свердловской области поняла, что ситуация с ядовитым песком выходит из код контроля: деревянные сарайчики за 40 лет основательно сгнили, ториевый ветер стал гулять по округе. В 2005 г. на возведение железного колпака выделили деньги.

Не дали ни копейки

Ветхие сараи начали закрывать саркофагами в 2006 г. Закончить работы планировалось к 2010 г. В первую очередь накрыли самые ветхие - третий и седьмой склады.

Областной бюджет в начале 2008 г. обещал выделить на улучшение экологической ситуации в регионе 1 млрд. 200 миллионов рублей. Часть денег и должна была как раз пойти на дальнейшее возведение саркофагов над аварийными складами. Из-за пресловутого финансового кризиса на всю областную экологическую программу в 2009 г. выделено только 150 млн. рублей. «Монацитовый объект» не получил ни копейки! Строительство саркофагов остановлено.

Что в итоге? Из 19 сараев только 14 спрятаны под крышу. В 5-ти сараях остается около 20 тысяч тонн ядовитого песка.

Недавно экологи сделали замеры : у ящиков с монацитовым песком дозиметр зафиксировал уровень радиации 8 тысяч 743 микрорентген в час (норма - 10 микрорентген). Вот тебе и слабое гамма-излучение! За деревянными сараями - уровень радиации -3 тысячи микрорентген в час. Ядовитый песок вымывается в местную речку Зюрзя. Она протекает в 500 метрах от «ядерной песочницы», а в 3 километрах от радиационного объекта располагается устье реки Уфа. А это бассейн реки Волги.

Неужели в правительстве Свердловской области об этом не знают? Или просто не хотят знать? Люди продолжают болеть и умирать, но в богатом промышленном регионе не находят деньги, чтобы, наконец, закрыть опасный радиационный объект. Это равнодушие. И равнодушие преступное.

2010 г.